Командир Мужичьей тони
Замьяны - село упорное. На памяти старожилов река “съела” уже одиннадцать рядов замьянских домов, однако люди исхитрились оттаскивать свои избы, положив их на полозья, вглубь Калмыцкой степи. Вначале оттаскивали быками, теперь - тракторами и такое противостояние Матушки-Волги и русских людей продолжается уже 240 лет. Изначально здесь была казачья станица - отсюда и неуступчивый характер населения.
Особенно страшна “шутиха”; это когда вода, идущая на убыль, образует водовороты, всасывающие в себя все сущее, не разбирая, лодка ли это, бревно или человеческое жилье. Но Волга - она не враг, кормилица; весенней своей “беременностью” она не только смывает правый берег (где село), но и питает низкий левый, где сенокосы и тони. По большой воде вверх, на нерест, идет драгоценная ныне Каспийская рыба (раньше-то она считалась обычной едой, теперь - деликатесом). Три тони, Ватаги, Белячья и Мужичья считаются крайними на Нижней Волге, потому как выше знаменитые белуги, осетры и белорыбицы (здесь они называются “красной рыбой”) оставляют потомство. К “родильному дому”, нерестилищам, доберется редкая мать-рыба: слишком много охотников до черной икры браконьерничают в низах.
Весенняя путина коротка: началась она 1 апреля, а 30 апреля ее уже закроют - и все из-за “красной рыбы” - в мае она попрет в верха, потеряв всяческий страх. Сейчас, в апреле в невод забирает чехонь, сопу, подлещика, окуня, сома и судака. Весенний невод - с самой широкой “матней” (так по-рыбачьи называется ячея), мелочь ловить запрещено. Вода холодна, едва доходит до 5 градусов тепла - стоять в ней часами не сильное удовольствие - но и солнышко с каждым днем припекает все веселее, а значит, если есть улов, имеется и повод к хорошему настроению. В осеннюю путину, когда прет судак, заработки хоть и выше, зато и условия суровее, особенно когда с Каспия задует дуроломный ветер “моряна”.
Председатель
Тамара Аксенова, как только ее выбрали председателем, сразу ввела норму: рыбак получает 30% от выручки, а значит его заработок - это по сути то, что рыбак поймает. В “Рассвете” три рыболовецких звена, три баркаса и три невода. А еще здесь, в колхозе (на левом, низком берегу) держат скотину, 700 голов, а так же выращивают капусту и помидоры. Заработки животноводов и овощеводов поменьше, чем у рыбаков, но и рыбаки трудятся лишь в путины, а, значит, на годовой “круг” и у них получается не так и много, как хотелось бы. Есть у рыбаков, правда, преимущество: рыба хорошо продается, уходит “влет”, а вот из 260 тонн капусты, выращенной в прошлом году, 60 пришлось зарыть в землю. Цена на помидоры же под осень упала до одного рубля за килограмм (выше трешки перекупщики не давали и в разгар сезона).
И получается, что из колхозных доходов 80% приходится на рыбу, на втором месте идет колхозная паромная переправа (деньги берутся за перевоз частных авто), потом следует овощеводство, ну, а животноводство - из-за смешных цен на мясо - горделиво шествует в хвосте. Тем не менее, Тамара ни от чего отказывается не собирается, так как во-первых людей бросать нельзя, а во-вторых, улов зависит от случая, а мясо и овощи - это стабильный приработок.
Тамара - коренная замьяносвская казачка. Выбрали ее в председатели в 94-м году, прямо из колхозных бухгалтеров. Пришла она на развал; до этого председателем работал горький пьяница, который все уфандохал и допустил воровство, после чего остались в колхозе одно рыболовецкое звено и 200 голов скота. Потом пришел еще один руководитель, который дал слово: “Подниму колхоз!” - но через два месяца ушел в запой. Народ понял: надо что-то решительно менять и человек для этого нужен волевой.
Надо сказать, муж Тамары, хоть и начинал в колхозе, сейчас работает в Газпроме (есть невдалеке от Замьян газоперекачивающая станция) и зарплата его сопоставима с заработком целой рыболовецкой бригады. В общем, материально Тамара не бедствует:
- ...Все было разграблено, растащено, и меня довольно долго просили пойти в председатели. Я думала, муж, Володя, меня не пустит, но однажды люди пришли к нам домой - его просить. Муж посмотрел, послушал, подумал, и говорит: “Ну, раз народ просит...” Ведь людям бежать-то больше некуда, коль колхоз развалится, как у наших соседей в селе Волжском. Приняла колхоз - теперь никак не могу без этого... Трудно бывает, особенно - с финансовыми отношениями. Люди, особенно - в послезимний период - идут, денег просят, а ведь нам надо еще и в производство вкладывать. Шутка ли: новый невод построить - это не меньше миллиона надо. А ведь орудия лова стареют, их надо постоянно заново приобретать...
В первую очередь Тамара разобралась с пьянством:
- У нас в колхозе пьющих теперь нет. Все кодируются. Я выгоняю - они кодируются. А как иначе, если четыре года назад у нас случай был: рыбаки поймали в сети своего же рубака. Рыбу вечером сдали, выпили, он, видно, с баркаса и упал. Был суд, бригадиру два года условно дали, а колхоз выплачивал семье материальный ущерб. Я и сама виновата: я того рыбака брать не хотела, знала, что он выпивает; но жена его пришла - и упросила. Я понимаю, что на тоне, особенно осенью, трудно “без согреву”, но далеко не все могут себя контролировать.
У рыбаков любимое питье - калмыцкий чай: с молоком и солью. В жару он утоляет жажду, в холод - согревает, а так, если “сугреваться” спиртным по несколько раз на дню (в день бригада заводит невод четыре раза), можно вконец потерять бдительность. А рыба - она пьяных чувствует и бежит их. Вечером рыбак приходит домой - ему бы до постели дойти, следующий день он отдыхает - и снова на тоню. Труд непростой, поэтами воспетый, окормляемый всевозможными органами (проверяет рыбаков куча организаций - от рыбнадзора до ОМОНа - и каждого служаку надо наделить долей улова), однако в Замьянах попасть в рыбаки не так и легко. После газовика рыбак - самая здесь престижная профессия.
И ведь органы иногда наглеют до беспредела. “Рассвет” - единственный живой рыболовецкий колхоз в районе, так вот именно на него наседают конкретно. В прошлом году, на День работников сельского хозяйства, повезли рыбаки в райцентр рыбу - сварить уху, и на трассе инспектор УМОРЗ их задержал. Всего он арестовал 120 килограмм, на 20 человек. Составил протокол. Тамара упрашивала его долго, чуть не в ногах у маленького начальника валялась, - ни в какую. Дело завели, правда, из-за малости рыбного “браконьерства” наказание было минимальным. Что интересно, очень скоро этого же самого инспектора “взяли” на крупной взятке и теперь он сидит в тюрьме...
В России у нас как: где рыба - там всякие бандиты норовят пристать. В январе 2002 года на семью Аксеновых было совершено бандитское нападение. Сына не было, дома сидели Тамара, Владимир и дочь Аня, школьница. Поздно вечером в дверь постучали. Кричат: “Тамара Алексеевна, правление горит!” Она открыла - и тут же в дом ворвались трое в масках и с обрезами. Сначала Тамара подумала, что это шутка - “Вы чего, ребят, совсем?” - но один из них прорычал: “Молчать!” - и приставил к ее лицу ствол, а потом толкнул. Второй боевик схватил дочь, третий бросился в комнату, в которой был муж.
Тамара не упала, но... схватила громилу за маску - и содрала ее. Она узнала этого парня: он частенько ошивался возле тони. В это время в комнате слышались звуки борьбы и крик Владимира: “Ах, гад...”, - муж успел схватить свое ружье и вступил в борьбу. Боевики не ожидали, что встретят такое сопротивление и стали отступать. Напоследок один из них пальнул в дверь... пуля прошла в сантиметре от тела Владимира. Его ружье, кстати, было не заряжено.
Так как Тамара одного из тех парней узнала, их через пару дней задержали. Это были трое казахов их соседнего села, отморозки, которые считали себя “смотрящими”; на суде они что-то вякали насчет того, что пришли просто “поговорить, чтобы Тамара рыбаков не обижала”. На самом деле они пришли обложить колхоз данью. Им дали всего по четыре года. Должны скоро выйти - и неизвестно, чего от них ждать...
Рыбак
- ...Она, Тамара Алексеевна, деньги считать умеет, трезвый человек и с людьми ладить умеет. Авторитетом она пользуется, о рыбаках заботится. И женщина она боевая: на побоялась с бандита маску сорвать. И живут-то они в старом доме, вместе с матерью.
Владимир Зацепин - бригадир рыболовецкого звена и знает, что говорит. Его родной брат, Анатолий, тоже бригадир, и они между собой соревнуются - кто дальше метнет невод и кто больше поймает. Владимир считает, что пока у них “побеждает дружба”, и в работе среди рыбаков все - равные. Зато кое в чем Владимир обошел брата: у Анатолия Сергеевича двое детей, у Владимира Сергеевича - двенадцать (!).
Они с женой Серафимой Викторовной сразу, еще только поженились, решили: детей у них будет, сколь Господь подарит:
- Мы любим детей, и они нас любят. И о трудностях никогда не задумывались. Дети и померят (с ними разве будешь ругаться), и не дадут лениться...
Владимир и Серафима Зацепины за свою жизнь побывали в трех ипостасях. Когда в Астраханской области еще только разведывались газовые запасы, они работали в экспедиции. Потом вернулись домой и основали семейный сельхозкооператив “Новая жизнь”. Арендовали у лесхоза волжский остров Осередок, купили баркас, занимались заготовкой сена, кормов, держали 300 голов свиней. А потом лесхоз “заломил” такую арендную плату за “свой” остров, что, для того, чтобы ее уплатить, пришлось бы пустить под нож все поголовье, да к тому же продать технику. Владимир сдал печать, все документы “Нового мира” - и пошел в рыбаки. С тех пор прошло десять лет, и, что характерно (по крайней мере для нашей страны), остров все эти годы пустует и никто на него не зарится.
В одной бригаде с Владимиром работают три его старших сына: Сергей, Владимир и Александр. Парни не жалуются: когда есть улов, можно заработать до двух тысяч в день. Жаль только, улов бывает далеко не всегда. Да к тому же весной и осенью вода ледяная, здоровья от нее не прибавится. А рыбы в Волге с каждым годом становится все меньше и меньше:
- У нас отец тоже рыбаком был, почти всю жизнь. Правда, он говорил, в отдельные годы еще меньше, чем сейчас, было. Беде теперь в том, что разрешили всем ловить, кто хочет. Сельдь, например, сейчас совсем пропала, а уж о красной рыбе даже говорить не хочется. Разговоры идут, что рыбалку по всей Волге хотят закрыть... а куда людям деться? Ну, да ничего. Все образумится. Нашему неводу уже семь лет, а положенный срок его службы - три года. Мы его постоянно ремонтируем, а, чтобы новый невод построить - большие средства нужны. Положено, чтобы рыбак сам себе невод строил, иначе рыбу не поймает. Если простым языком сказать, “кто умеет построить невод - тот будет богатый...”
Невода в Замьянах строить еще умеют. Особо богатых (хотя бы по виду домов) я что-то не здесь не замечал. Но, может, богатство здесь понимают иначе, чем принято в мире чистогана?
Геннадий Михеев.
Вернуться к изображениям 
