Живое озеро
Большое Алматинское озеро расположено в горах Заилийского Алатау на высоте
Однажды, побывав в этом месте, я ничего особенного не увидел. Озеро как озеро, горы как горы, плотина, перегораживавшая ущелье, тоже не придавала особой эстетики этому месту. Несколько шумных компаний на машинах окончательно испортили мое впечатление. После того похода я несколько лет не появлялся в этом месте. Но однажды друзья стали звать с собой, прикоснуться к прекрасной горной жемчужине - Большому Алматинскому озеру.
Как же, видел вашу «жемчужину», сказал я с кислой миной. Судя по твоему лицу, ты ничего не видел. Пойдем, мы познакомим тебя с удивительным созданием, чей лик помогает забыть о себе, и о всех проблемах.
И вправду, я увидел совсем другое озеро - живое озеро. Оно говорит с путниками, поит их чистейшей горной водой из своих ладоней. Оно постоянно меняет свой цвет, в зависимости от времени года, погоды, времени суток и настроения.
Озеро дышит, то наполняясь, то делая глубокий выдох - зимой. После зимнего покоя, весной, по берегам в обилии появляются подснежники и звенит, осыпаясь, игольчатый лед. В мае месяце озеро освобождается ото льда, и начинает медленный глубокий вдох. С момента пробуждения и до самых зимних холодов вокруг благоухают цветы, постоянно сменяя друг друга. Сначала подснежники (Крокус Алатауский), потом ирисы, тюльпаны, маки, эдельвейсы и др.В лесах, расположенных вдоль ущелья реки Большая Алматинка, растет множество грибов: рыжики, сыроежки, шампиньоны, вешанки, грузди… Грибники говорят, что в этих горах нет ядовитых грибов, хотя однажды я нашел мухомор. К ручьям приходят испить водицы Тэки - горные козлы, все лето на полянах слышен пересвист сурков, они живут здесь большими колониями. Рассказывают, что видели здесь и Снежного барса, который иногда спускается полакомиться нежным мясом сурков. Кстати, по берегам этого озера нет ни одного клеща. Словом, настоящий рай для любителей живой природы.
С момента настоящего знакомства с этим удивительным существом, оно стало моим настоящим другом. Каждый свободный день я старался посвятить общению с озером. Ни дождь, ни снег, ни наступление сумерек, не могли помешать мне добраться до места и вновь побыть наедине с ним, наедине с собой…
Бывало, вдруг, в суете рабочих дней как-то по-особому начинало замирать сердце - это озеро звало меня к себе. В такие моменты я бросал все, брал рюкзак, палатку, фотоаппарат и уходил к нему. Как только я появлялся во владениях этого существа, начиналась настоящая мистерия. Свет начинал струиться как-то по особому, ноги сами выходили в места, откуда открывался новый, потрясающий и совсем незнакомый вид. Откуда-то появлялись силы, буквально вырастали крылья за спиной. В такие моменты я мог бегать без устали по горам, слившись всей душой с мудрым и спокойным духом озера. Когда я окунался в обжигающе холодные воды, по телу пробегала волна жара, и оно становилось легким-легким, словно сотканным из светящихся нитей. Дуновение ветерка проникало под кожу, выдувая остатки тяжести на душе и в сердце. В город я спускался обновленным и окрыленным. Заряда бодрости и энергии, после таких походов, хватало очень на долго.
На протяжении трех лет практически каждый свободный день я бывал в этом месте, и каждый раз, передо мной открывались новые, удивительные грани озера и меня самого. Своим присутствием в моей жизни оно постепенно очищало душу и смывало налет черствости с сердца, который неизменно появлялся от контакта с большим городом.
Но вот однажды, когда я в очередной раз прибежал туда, вижу, что все вокруг как-то изменилось. Все вроде бы на месте, но что-то не так. Появилась какая-то другая нотка, нотка легкой печали и особой умиротворенности. Как зыбкая рябь на воде, она висела в воздухе, лишая покоя. Тут я понял - Озеро прощается со мной. Оно подарило лучшее, из того, что могло подарить, а теперь настало время расставаться. Я открыл свое сердце, поблагодарил это необыкновенное существо за его силу, любовь и заботу, что так щедро изливались в мою душу. Сделал последний глоток воды и отправился в город…
С тех пор прошло уже несколько лет, я больше ни разу не был в том месте. Обстоятельства стали складываться так, что попасть туда не появлялось ни единой возможности. Вдруг появилась масса препятствий и неотложных дел. То срочные командировки, то какие-нибудь экспедиции, то еще что-нибудь приключится. Словом, дорога туда закрылась. Значит, мне туда и не надо….Теперь только фотографии напоминают о том чуде, с которым однажды меня познакомили друзья, и которое так сильно повлияло на мое ощущение жизни.
Немного о технике;
За период общения с Озером я сменил несколько поколений фотоаппаратов. Первая камера, как и у большинства советских фотолюбителей, был Зенит АМ-2. После двух месяцев работы он окончательно и бесповоротно рассыпался в моих руках. Потом я переломал еще пять «зенитов»: Зенит Е - 3шт., Зенит ЕТ и Зенит ТТЛ. С каждым из них была своя история, но в целом их работу могу охарактеризовать как очень ненадежную. Они рвали и царапали пленку, плохое внутреннее чернение камер давало непередаваемую зенитовскую мягкость. У Зенита ТТЛ крайне тяжело нажималась спусковая кнопка, что неизбежно приводило к «шевеленке» при съемке с рук. Зенит Е хоть и намного старше, но работал намного мягче и лучше других. Поэтому при кончине очередного помощника я старался найти именно Зенит Е. У всех моих «зенитов» на морозе шторки затворов непременно замерзали и отказывались работать, кроме того, в плохих погодных условиях стоило огромных усилий менять объектив. Замерзшие пальцы не слушались, а объектив не спешил встать на место. В общем, первые кадры сопровождались невероятной войной с фототехникой, хотя это совсем не омрачало моего очарования и нисколько не лишало удовольствия от процесса фотосъемки.
К моменту кончины пятого Зенита (я утопил его в горной реке) у меня был по тем временам неплохой набор оптики: Мир-1- 37мм., Юпитер 9 - 90мм., Индустар 61- 50мм., Волна 9 - 50мм, макро и Гелиос
Сравнивая фотографии, сделанные Зенитом и Nikonом, я увидел, что из-за холодной войны с фототехникой уходило очень много сил и времени на строптивые камеры, и снимки по этому не звучали, не передавали и сотой доли того, что я видел, чувствовал, стремился ухватить с помощью фотоаппарата. Теперь легкий щелчок затвора – единственное, что нарушало тишину вокруг, но не внутри меня. Теперь камера помогала развернуться крыльям восприятия и слиться с удивительной атмосферой озера. И, как следствие, - фотографии зазвучали, обрели глубину чувств и яркость красок. В них появились жизнь, воздух, настроение. Словом, снимки стали передавать ту атмосферу, которая, как молоко, наполняла каждую клеточку моего существа в этом удивительном месте.
А может, дело не только в технике? Может, внутри себя я смог достичь той грани, за которой увиденное стало свободно перетекать в визуальный ряд фотографий, не утрачивая эмоциональной наполненности и окраски? Возможно и так. Сейчас, когда меня спрашивают о том, с какой выдержкой и диафрагмой снял тот или иной кадр, я с легкостью могу назвать все технические подробности, но разве это имеет какое-нибудь значение? Думаю, что в фотографии, как и в любом другом искусстве, важна не механика, а то, что стоит за ней, - душа, эмоции, сосотяния. Именно они движут автором при работе затвора камеры и наполняют кадр жизнью, светом. А нужное количество света камера теперь отсекает сама.
Н. Кузнецов. 15.11.2004.
